Ничто не предвещало ЧП. Основной личный состав разошёлся по домам, в здании милиции оставались лишь офицер в "дежурке" да сержант-помощник в изоляторе.

Неожиданно сон обоих сотрудников был прерван стуком в дверь: кто-то настойчиво требовал, чтобы ему открыли. Сонный дежурный не хотел подниматься и посоветовал посетителю прийти утром. Но гость настаивал и просил его впустить.

Наконец дверь отворили. И не поверили своим глазам: да это же сиделец из камеры изолятора - домашний "боксёр" из Берёзовки, один из тех нарушителей правопорядка, которые были закрыты под замок!

Стражи порядка со всех ног кинулись в камеру... Довольно объёмная нора зияла под стеной изолятора. И пустота! Вырыв подземный ход, все пятеро сидельцев дружно удрали на волю.

Но один из них решил вернуться: неохота было ночью идти до дома. Недолго думая, он опять пришёл в милицию - переждать время, но через нору лезть опять не хотелось, вот и стучал в дверь, чтобы вернуться в "родную хату". Остальные разбежались.

По тревоге срочно подняли личный состав и - вперёд, на поиски беглецов. В здании остались только дежурные да начальник, который дрожал в ужасе от приезда из УВД края полковника Улькина. Все подчинённые знали его как начальника грозного и придирчивого. И тут ещё повод такой для разноса!

Все несколько часов до его приезда дежурные срочно наводили порядок в здании: ремонтировали забор, натягивали сетку, впопыхах даже сколотили будку для собаки, которая, по инструкции, должна была состоять на охране. Но вот беда - собаки не было. Но в последний момент нашли и караульную собаку, которая от дряхлости лет едва стояла на ногах.

И вот грозный полковник прибыл в отдел и сразу же принялся наводить шороху. Замечания сыпались одно за другим. Так, заметил в кабинете начальника РОВД плакат о соревновании между УВД Красноярского и Алтайского краёв, которыми руководили начальники под фамилиями Грабежов и Налётов соответственно.

Сразу нервный разнос: почему плакат висит в кабинете, а не в красном уголке? И дальше: почему не заполнены тетради по политподготовке, почему двери криво висят и так далее. Тут не так, там не этак! Начальник отдела только успевал кивать и тихо мычать в ответ.

Когда же стали проверять камеры, в которых обитали сидельцы, Улькин вдруг попросил закурить, похлопав по своим карманам. Мелкие хулиганы-сидельцы лихорадочно стали шарить по одежде, и кто-то из широких штанин вытащил папиросы, чтобы угостить шефа.

И новый нагоняй - курить в камерах было строго запрещено! Этот подвох окончательно привёл начальника милиции в замешательство, он думал только о том, что ему делать на неожиданно наступившей пенсии.

После этого прошли в прогулочный дворик, и опять претензии: почему забор кривой, "колючка" подняла не на должную высоту и так далее? Только не было упрёка к собаке, которую милиционер держал почти на якорной цепи с таким видом, как будто пёс разорвёт любого, кто посмеет к нему подойти.

Начальник только здесь вздохнул с облегчением: полковник и не догадался, что собаку держали на весу, чтобы она не упала от бессилия при нём. Недолго она прослужила на посту, через несколько дней пёс "дал дуба" по причине древности.

В результате поисков беглецов вскоре задержали (кроме одного), а провинившихся сотрудников всё-таки уволили.

Спустя много лет мне приходилось участвовать в ветеранских собраниях в УВД края, на которых постоянно присутствовал и наш уже ненастоящий полковник. Он много рассказывал о своих успехах в службе, о том, как выводил на чистую воду всех обманщиков и преступников, и даже читал стихи.

Все хлопали, а я вспоминал о "злой" собаке на цепи и улыбался.